Статья из журнала «DHA NEWS»
октябрь 1995 г.
Память... Обрывки воспоминаний... Это все, что осталось от некогда прекрасного, молодого города Припяти, успевшего, пусть и ненадолго, стать моей родиной.
В апреле 1986 года мне еще не было и десяти лет. Для меня, тогда беззаботного мальчишки, и для моих сверстников уютные улочки нашего города, все его дворы и закоулки, а также близлежащий лес и река Припять – были местами наших детских игр и "военных баталий"... Тот роковой субботний день – 26 апреля не был исключением. Помню, как мы с друзьями, после школы, побежали на речку и почти до вечера провозились на берегу, строя крепости и блиндажи... А потом, когда жителей нашего дома ночью тихо разбудили, посоветовав приготовиться к эвакуации и ожидать автобусы, мы, загребая в ботинки пенную воду, "гоняли" на перегонки по лужам около дороги, по которой беспрерывно неслись спецмашины на атомную станцию и обратно. Но мы не обращали особого внимания на них, также как и на встревоженные лица взрослых, столпившихся около своих сумок и говорящих вполголоса. Да и сама эвакуация казалась тогда увлекательной игрой, только уже с настоящими военными пятнистыми вертолетами, пролетавшими низко над крышами домов; с настоящими военными бронетранспортерами; с милиционерами, в военных куртках и противогазах стоящими вдоль дорог; с бесконечной вереницей автобусов, увозящих нас и всех жителей города "на три дня" в неизвестность...
Мы не знали и не понимали тогда, что покидаем наш город навсегда...
Помню, в нашем автобусе со мной оказались два моих друга. А в следующем, медленно ползущим за нами, было еще несколько соседских ребят. И когда автобусы двигались из города по мосту и мимо леса, который позже назвали "рыжим", мы высовывались из открытых окон, "строча" друг в друга из воображаемых автоматов... Мы все еще играли в "войнушку", не подозревая, что с этого момента начался новый отсчет нашей жизни, жизни наших друзей, родных и близких...
Многое с тех пор, к сожалению, забылось. Но отчетливо помню – лето в пионерском лагере, куда нас, припятских детей с табличками на груди, чтобы не потерялись, отправляли из Киева в наскоро сформированных эшелонах. Только там, где большинство детей несколько месяцев даже не знали – где их родители, живы ли?.. Там, где постоянно носились слухи, что в Припять мы не вернемся никогда... Только там я впервые остро ощутил боль утраты всего самого дорогого: друзей, одноклассников, нашей уютной, пусть и крохотной квартиры, Дворца культуры, который был для меня вторым домом, потому что тогда еще молодая, здоровая и полная энергии мама большую часть времени проводила на работе, отдавая все силы культурной жизни города...
Теперь моя мама инвалид и с трудом может дойти даже до магазина...
Помню, как я был счастлив, когда она нашла меня в лагере в тот самый день, когда нас уже собирались отправить в интернат. Помню, как тогда осенью и потом уже зимой 1987 года, когда у нас наконец-то появилась "крыша над головой", я все-таки очень завидовал маме, потому что она взрослая и может поехать в Припять в командировку или хотя бы за книгами... А мне мой город только снился. Долго снился, вплоть до моей первой поездке в Зону весной 1994 года, когда я окончательно понял, что возвращение невозможно...
Вы можете представить, что значит брести по улицам своего мертвого города мимо знакомых домов, с немым укором смотрящих на тебя выбитыми окнами, как пустыми глазницами?!. Всюду холод запустения, все заросло кустарниками, мохом, травой... До этой поездки я уже видел неестественно огромные листья липы, привезенные из Припяти. Теперь я сам мог дотронуться до этих деревьев, до прошлогодних плодов шиповника, которые сплелись в необычные, причудливые гроздья...
На помрачневших зданиях все еще видны следы рухнувшего строя: то там, то здесь - красноречивые плакаты из серии "Слава КПСС"... А на одной из многоэтажек немым свидетелем несостоявшегося "могущества" человека над природой возвышается фраза: "Хай буде атом робiтником, а не солдатом"… В в центре города, словно зловещее предупреждение, своеобразный фантом, стоит унылый и поблекший Дворец культуры "Энергетик", в котором все было так дорого мне когда-то... Теперь здесь: поломанная мебель, пустые, как "черные дыры", залы, в которых не только вырвали и вывезли куда-то "грязные" кресла, но даже облицовочные мраморные плиты ободрали со стен... На втором этаже – разграбленная мародерами-сталкерами библиотека, где я когда-то читал "Робинзона Крузо" и "Тома Сойера"...
Выйдя из ДК на площадь, я вспомнил тогда, как огромная новогодняя елка, которую ежегодно устанавливали на этой площади, – накануне Нового 1985 года трижды падала по ночам, как днем мы, дети, собирали уцелевшие игрушки, как старушки твердили, что это плохая примета... Я не верю в приметы, но теперь мне, действительно, кажется, что городская елка таким образом предупреждала жителей города о грозящей беде...
Во времена нашей жизни в Припяти я несколько лет подряд участвовал в новогодних утренниках, "работая Новым Годом". Мы давали по несколько спектаклей в день. Было немного трудно, но очень празднично и весело... И всегда с нами был неизменный аккомпаниатор – Виктор Понамаренко. Я поражался тогда его постоянной улыбке и его рукам, с такой легкостью скользящим по клавишам аккордеона... В этом году я впервые, после аварии, увидел его на очередной встрече земляков-припятчан, куда он пришел с двумя маленькими сыновьями, убитый горем, ибо совсем недавно умерла от рака его 32-х летняя жена...
Встречи припятчан... Вначале они были частыми, теперь они происходят все реже и реже, ибо в каждой семье все больше своих болей, проблем и бед... Раньше, когда маму навещали подруги, тоже работники культуры, они много смеялись и больше говорили об искусстве, политике... Позднее, при встречах, их разговоры все чаще касались болезней их детей, горя в семьях друзей и знакомых... Помню, как на недавней такой встрече, одна из женщин горько пошутила: "Девчата, скоро мы будем говорить лишь о том, кого в чем в гроб положили... "…
Черный юмор?!. Да. Но, увы, он не далек от истины. За десять лет сколько боли, сколько горя нам довелось видеть рядом!.. Только в одном подъезде нашего 9-ти этажного дома, почти нет ни одной лестничной площадки из 4-х квартир, ни одного этажа, где бы кто-то уже не умер от рака, сердечного приступа, лейкоза... Теперь разбитые игрушки той новогодней елки ассоциируются в моей душе с разбитыми судьбами моих земляков...
Тогда же весной 1994 года, после посещения Припяти, я побывал в новом городе энергетиков Славутиче, где среди приезжих со всего бывшего Союза, живет и небольшой процент припятчан... И знаете, что больше всего поразило меня там – "беспамятство" нового поколения атомщиков!.. В юном городе, по-старинке, веселятся и празднуют. Несмотря на бедственное положение большинства наших сограждан (в том числе и серьезно пострадавших от Чернобыльской аварии) – в городе энергетиков хватает средств на помпезные фестивали и шоу... Что это? – Желание забыть?.. Или забыться?.. Нет, я не против праздников. Наоборот, думаю, они очень нужны нашей многострадальной Украине, чтобы меньше было отчаяния и безысходности в глазах прохожих...
Но когда у Чернобыльской атомной нет средств даже на строительство нового саркофага, зато находятся средства на увеселения и приглашение дорогих "звезд" эстрады, то это уж очень напоминает все тот же "совковый" театр абсурда...
А бесконечные заверения и утверждения нынешнего директора Чернобыльской АЭС Сергея Парашина о том, что станция опять – самая безопасная и самая лучшая в мире, так походят на уже давно сыгранную пьесу, где те же декорации и те же роли... Но не приведи нас Бог к уже известному финалу!..
И когда сейчас все бойче, все настойчивее в прессе и с телеэкрана пытается реанимироваться и реабилитировать себя атомная энергетика, когда Франция начала новые ядерные испытания, ни во что не ставя протест миллионов жителей Земли, когда Россия снова шантажирует мир своей ядерной кнопкой, – я с горечью осознаю, что никаких уроков человечество не извлекло из Чернобыльской трагедии…
А ведь, может, это было последнее предупреждение нам – опомниться, т.е. вспомнить, что мы люди и должны жить в мире и гармонии с природой?!.
И пока мы еще не превратили нашу планету в один огромный саркофаг или вонючую мусорную свалку, пока Земля еще терпит нашу безответственность, пока она еще не стряхнула нас с себя, как опасных паразитов, мы должны остановиться, остановить новые Чернобыли…
И пусть город моего детства – мой мертвый город Припять будет вечным напоминанием каждому, у кого хоть немного развито воображение, что от повторения подобного кошмара не застрахован никто, где бы он не жил: в Америке, в Австралии, в Китае... И сколько бы лет не прошло с апреля 1986 года – 10, 20, 100..., мы не должны забывать об этом!..
Мне скоро будет 20 лет. Моему поколению приходится строить свое будущее, начинать взрослую жизнь в очень нестабильном, обезумевшем мире... И, честно говоря, я не знаю, что меня ждет завтра, не знаю – будет ли у меня работа, кров и хлеб насущный... Я многого не знаю... Но, после посещения мертвой Припяти, я твердо знаю одно: я не имею права жить так, чтобы после меня оставались руины, пустыни или мертвые города!..
И еще в одном я убежден: пока каждый житель Земли не поймет, что от его безответственных действий или от его бездействия зависит судьба тех, кто рядом, мало что изменится...
Что же остается? Остается надежда на Бога?..
У меня есть маленький друг – 6-летний Миколка. Он тоже из наших, припятских, хоть и родился в семье наших знакомых-припятчан уже после аварии... Этот малыш обречен. У него редкая форма заболевания крови – ретикулогистиоцитоз "X". Его жизнь – сплошное страдание... Наш врачи прогнозировали жизнь ему лишь до трех лет. Но он, слава Богу, жив и, надеюсь, будет еще долго жить, благодаря нашим общим молитвам!.. Хотя даже немецкие специалисты признали его болезнь неизлечимой... Так вот, недавно его родители рассказали нам, что они нечаянно подсмотрели, как Миколка каждый вечер, когда его никто не видит, встает на колени и молится: за маму, за папу, за брата, за нас, за Украину, за мир на всей Земле... Маленький смертельно-больной мальчик замаливает грехи взрослых!..
Ах, как бы мне хотелось, чтобы те, кто реализует опасные программы, руководствуясь сиюминутной выгодой, постоянно видели глаза этого, обреченного ими на смерть мальчика, который каждый вечер молится за всех, в том числе – за их жизнь, за их здоровье!..
Чтобы помнили...
17 августа 1995 г.
